Army Of Me

Дмитрий Бальтерманц. Горе. 1942

Вы имеете полное право считать меня нацпредателем, но я не люблю Праздник День Победы. Я не понимаю этого слова «Праздник». Я не знаю ничего, страшнее войны. Война – это коллективное безумие, это миллионы убитых и десятки миллионов раненых.

Это сироты, калеки, котлы, голод, пленные, стертые с лица земли города, минные поля, беженцы, продовольственные карточки, похоронки, дезертиры, повешенные, массовые расстрелы, гниющие трупы, обстрелы и бомбардировки, заградотряды, мародеры, пытки, изнасилования, каннибализм. Это Треблинка, Бухенвальд, Катынь, Бабий Яр, Ржев, Львовский погром, Сталинград, Дрезден, Хиросима. Это опыты Йозефа Менгеле, ГУЛАГ, японский отряд 731, Нанкинская резня. Это воюющие дети и дети, работающие по 16 часов у станка. Это женщины, роющие противотанковые рвы и женщины, тянущие борону вместо лошади. Это высланные народы: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы.

Я не понимаю, какой может быть праздник после чудовищной трагедии. Что можно праздновать после блокады Ленинграда и Холокоста? Все, что хотите, пойму – скорбь, слезы, горе, память, похоронный марш, тишину. Но не литавры, фанфары, военные марши, салюты и фейерверки. Сразу после окончания войны понимаю счастье, что эта бойня закончилась, а вот сегодня – нет. Мой дед прошел через всю войну, начиная с Финской. Он не мог смотреть военные фильмы. Говорил, что все там вранье. Что никто не ходил в атаку с криками «За Сталина». Все только матерились. Рассказывал, что там было очень страшно. Он встречался с однополчанами и они пили за мертвых и за живых. Но это был не праздник. В трагедии нет место радости.

Я ненавижу лозунги «Можем и повторить» и «На Берлин за немками». Я не понимаю, как можно одевать детей в военную форму. Я не люблю военные парады в мирном городе. У меня нет ни капли почтения ко всем этим молодым воякам-орденоносцам. За что они получили свои боевые ордена? За Афганистан? За Чечню? За Грузию? За Украину? За Сирию? За ЦАР? За Венесуэлу? Я не помню ни одной справедливой войны, которую моя страна вела бы в последнее время и для меня эти ордена – знак позора, а не доблести.

( ххх )